Тарик Саиди
Иногда приходится констатировать очевидное. Иногда приходится сомневаться в очевидном. Это важно, потому что наше восприятие определяет реальность для нас – и в большинстве случаев мы обретаем восприятие через взаимодействие со средствами массовой информации – всеми видами СМИ – а не через прямое контактирование с реалиями на местах.
* * *
Декабрь 2000 года. Я пребывал в горячих, гневных дебатах с муллой Муттаки, тогдашним министром образования в правительстве талибов. С каждым поворотом спора мой голос усиливался в гневе, а он сохранял спокойствие. Я был расстроен, потому что проигрывал спор. Меня огорчало то, что по обсуждаемому вопросу мой оппонент оперировал знаниями, а я лишь говорил с позиции своих убеждений.
Наконец, он сказал: “Вы бы все еще спорили со мной так же, если бы я был чисто выбритым человеком, одетым в западном стиле, и меня звали Майк Артур, а не Мулла Муттаки?”
Это был момент понимания. С тем небольшим оставшимся у меня достоинством, я признал, что, да, мое восприятие затуманило мою способность обсуждать тему логически.
* * *
Марк Бруноро был известным французским журналистом, для которого Центральная Азия стала домом. Он прибыл в регион в качестве корреспондента AFP и по завершении своих полномочий, остался в Ташкенте в качестве корреспондента бельгийской газеты Le Soir.
Он был другом Ахмеда Шаха Масуда, главного противника талибов. В 1999 году, вертолет Бруноро во время посещения города Талукан был обстрелян низколетящим военным самолетом талибов, потому что они приняли его за Ахмеда Шаха Масуда, главным образом потому, что он был почти такого же роста, телосложения и носил такую же куртку.
Я встретил его в 1999 году. Он только встал на ноги после серии мучительных операций. Им двигала лишь сила воли, а пуля так и осталась застрявшей в позвоночнике. Именно эта пуля, сдвинувшись на несколько миллиметров в 2001 году во время плавания, стала причиной его смерти.
У Бруноро были все причины ненавидеть талибов: он был тяжело ранен, почти убит талибами; он относился к числу тех западных журналистов, которые благосклонно относились к Масуду, и был его сравнительно либеральным союзникам; и его второй дом, Узбекистан, реагировал на талибов и на все, что с ними связано, достаточно раздраженно.
Каждый раз, когда мы встречались, мы говорили о Талибане. Из-за его личных связей с Омаром Самадом и другими представителями информационной сферы со стороны Северного Альянса Ахмеда Шаха Масуда, Бруноро всегда был в курсе последних событий в Афганистане и об Афганистане.
Всякий раз меня впечатляла его способность прорезать восприятие и лицезреть голую, сырую реальность.
По его мнению, движение Талибан является естественным выражением мнения сельской части населения Афганистана. Он утверждал, что, учитывая возможность стать частью Афганской системы, движение Талибан ослабнет примерно через десять лет, и это приведет к прочному миру. Он полагал, что победа над Талибаном на поле боя будет дорогостоящей и недолгой.
Бруноро удавалось сохранять свое восприятие в рамках дисциплинированной объективности. Он мог выходить за пределы очевидного и сомневаться в очевидном.
* * *
Мир в Афганистане нужен каждому. Необходимым условием для устойчивого движения к миру является прорыв сквозь пелену наших представлений, выход за рамки очевидного и оспаривание очевидного.
Если кто-то призывает к миру, но на самом деле действуют таким образом, что это наносит ущерб интересам некоторых заинтересованных сторон, то эта ситуация конфликта интересов. Данный конфликт посягает на пространство, которое должно быть для того, чтобы мир мог одержать верх.
* * *
Если в Афганистане воцарится мир, то одним из главных бенефициаров будет Пакистан.
За последние несколько месяцев Пакистан предпринял решительные шаги по содействию установлению мира в Афганистане.
В апреле 2018 года Пакистан и Афганистан согласовали формулу из семи пунктов для совместного плана действий по обеспечению мира. Переговоры состоялись во время визита тогдашнего премьер-министра Шахид Хакан Аббаси в Кабул и встречи с президентом Гани.
В июле 2018 года новоизбранный премьер-министр Пакистана Имран Хан в своем первом обращении к нации заявил, что хотел бы сохранить открытые границы с Афганистаном и создать условия для безвизового режима между двумя странами.
То же самое он сказал в августе 2017 года, почти за год до выборов.
Министр иностранных дел нынешнего правительства Пакистана Шах Мехмуд Куреши решил посетить Кабул в качестве своего первого визита после назначения на пост министра иностранных дел. Его визит вызвал новую волну экономического и гуманитарного взаимодействия между двумя странами.
25 октября 2018 года Пакистан освободил муллу Абдула Гани Барадара, который находился в заключении в течение нескольких лет. Мулла Барадар был одним из основателей движения “Талибан” и близким другом Муллы Омара. Он был освобожден по просьбе специального посланника США по вопросам мира в Афганистане Залмая Халилзада. Ожидается, что он сыграет ключевую роль в ускорении мирного процесса в Афганистане.
В ходе двух антитеррористических операций – “Зарб-Э-Азб” и “Раддул фасад” – проведенных ценой огромных людских и материальных затрат, Пакистан поборол терроризм на своей собственной земле.
В разгар русско-афганской войны, Пакистан принял около одной трети всего населения Афганистана; три миллиона из них были документированными беженцами, а остальные не имели документов и рассеялись по всему Пакистану. Большая часть экономического бремени афганских беженцев легла на Пакистан. Компенсация долгосрочного ущерба, причиненного ими окружающей среде и экологии Пакистана, займет десятилетия.
Несмотря на то, что управление границами является совместной обязанностью, Пакистан проделал большой путь для обеспечения безопасности своих границ с Афганистаном. Из 2430-километровой границы Пакистан огородил важнейшие участки, чтобы предотвратить незаконное передвижение с обеих сторон. Сейчас в ускоренном режиме продолжается работа над остальным участком границы. Это должно обеспечить спокойствие властям Афганистана.
Пограничные посты строятся в стратегических местах. Они все активнее используют современные методы наблюдения для получения в режиме реального времени информации о пересечении границы.
Одновременно были упрощены процедуры на контрольно-пропускных пунктах для реализации прав граждан на законный и беспрепятственный переход границы.
FATA (территория племен федерального управления) были переведены под юрисдикцию центрального правительства и провинциальных администраций. Это огромный и сложный шаг во имя мира.
Пакистан имеет в Кабуле контингент в составе семи человек, возглавляемый бригадным генералом, в составе Трехсторонней Объединенной оперативной группы. Мандат TJOC включает в себя операции и обмен разведывательными данными, координацию разведывательных усилий против Исламского государства Хорасана, обмен информацией и занятия по СВУ (самодельные взрывные устройства), укрепление и создание атмосферы доверия и искренности между тремя партнерами.
Пакистанские военные предоставляют имеющую практическое значение разведывательную информацию Национальным силам обороны и безопасности Афганистана и миссии решительной поддержки НАТО (RSM) через “запрос информации” (RFIs) / “запрос о действиях” (RFAs) против укрытий / лагерей террористов.
Пакистан поддерживает нулевую терпимость по отношению к Исламскому государству Хорасана (известному как ИСИС, ИГИЛ, ДАИШ), и предпринял все усилия для того, чтобы ИГИЛ не укоренился на пакистанской земле.
Появление ИГИЛ в Афганистане при достаточно подозрительных обстоятельствах вызывает озабоченность у всех заинтересованных сторон.
Необходимо также, чтобы международное сообщество расширило свое участие во всех сферах жизни афганского общества, вместо того чтобы направлять всю помощь и содействие только через нынешнюю администрацию в Кабуле. Народ Афганистана пострадал больше всех, и именно он заслуживает всяческого внимания и поддержки.
Несмотря на все усилия Пакистана по содействию делу мира и стабильности в Афганистане, в конечном счете именно народ Афганистана определит судьбу будущих поколений своей решимостью и стойкостью. Как и в большинстве других обществ, охваченных конфликтами, прочный мир заключается также во всеобъемлющем политическом примирении и подлинно демократическом, инклюзивном и всеохватывающем политическом устройстве.
Необходимо также, чтобы как афганское правительство, так и международное сообщество выполнили свои соответствующие обязательства в отношении регионального мира. Пакистан, например, почти в одностороннем порядке несет на себе все бремя установления пограничного контроля и ликвидации негативных последствий нерегулируемых трансграничных потоков нежелательного характера. Аналогичным образом, мало кто поддерживает эффективное управление и социально-экономическую реинтеграцию миллионов афганских беженцев, проживающих в Пакистане. Неоднократные призывы Пакистана к принятию ориентированных на результат действий против убежищ террористов в Пакистане и враждебной разведывательной деятельности на афганской земле также остались без внимания.
Сейчас, несмотря на ухудшение ситуации в некоторых районах Афганистана, мир все же виден на горизонте. Для того, чтобы это стало реальностью, все заинтересованные стороны должны отказаться от своих представлений, взглянуть на очевидные и не только очевидные факты, отделить истину от вымысла и выстраивать свою политику и действия вокруг ключевого требования мира и стабильности в Афганистане.
Как говорил Шекспир, «в делах людей прилив есть и отлив, с приливом достигаем мы успеха. Когда ж отлив наступит, лодка жизни по отмелям несчастий волочится. Сейчас еще с приливом мы плывем. Воспользоваться мы должны теченьем иль потеряем груз».
Настал подходящий момент. Пакистан стремится к миру в Афганистане. Другие заинтересованные стороны, как внутри Афганистана, так и за его пределами, должны взглянуть на свой компас. /// nCa, 31 октября 2018 года