Эльвира Кадырова
США, Узбекистан и Афганистан на прошлой неделе в формате видео-конференции провели первое заседание нового трехстороннего формата сотрудничества.
В диалоге приняли участие министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов, заместитель государственного секретаря США по политическим вопросам Дэвид Хейл и министр иностранных дел Афганистана Ханиф Атмар.
В повестку дня вошли вопросы мирного урегулирования в Афганистане, в том числе заключение политического соглашения о формировании инклюзивного правительства и создании Высшего совета по национальному примирению.
Кроме того, стороны обсудили пути поддержки инфраструктурных проектов, реализуемых в регионе Центральной Азии с участием Афганистана – это строительство ЛЭП «Сурхан – Пули-Хумри», железнодорожных маршрутов «Мазари-Шариф – Герат», «Мазари-Шариф – Кабул», проект газопровода ТАПИ.
Формат США-Афганистан-Узбекистан: заявленные задачи
«Трехсторонний формат «Узбекистан – США – Афганистан» является консультативным механизмом по выработке практических предложений, направленных на продвижение мирного процесса в Афганистане, возрождение экономики страны, а также активное вовлечение ее в региональные экономические процессы», – говорится в пресс-релизе МИД Узбекистана.
На сайте Госдепа США размещено итоговое совместное заявление, в котором обозначены приоритетные направления, по котором три страны намерены «углублять» взаимодействие Приводим выдержку из этой части заявления:
- Развитие сотрудничества в области безопасности и активизация совместных усилий по борьбе с трансграничными угрозами на границе Узбекистана и Афганистана, а также по решению таких проблем, как терроризм, незаконный оборот наркотиков и прекурсоров, контрабанда, незаконная миграция, торговля людьми и объектами живой природы по всему региону;
- Улучшение железнодорожного сообщения, включая увеличение объема грузовых транзитных перевозок между Узбекистаном и Афганистаном и за пределами двух стран, с целью бесперебойной доставки продовольствия, товаров первой необходимости, медикаментов, особенно в контексте пандемии коронавируса, а также улучшения региональной транзитной интеграции.
- Содействие развитию торговли между Афганистаном и Узбекистаном путем пересмотра и совершенствования нормативно-правовой базы, политических реформ, обмена информацией, использования соответствующих технологий, управления рисками, инвестиций в инфраструктуру и людские ресурсы, а также устранения ограничений и узких мест, в том числе путем развития свободной экономической зоны на пограничном переходе Термез;
- Обсуждение строительства железных дорог, связывающих Узбекистан с портами Пакистана и за его пределами, в частности, обсуждение целесообразности строительства железных дорог по маршрутам Мазари-Шариф-Герат-Бахрамча и Мазари-Шариф-Кабул-Торхам;
- Смягчение последствий COVID-19 для продовольственной безопасности;
- Поддержка региональных энергетических проектов, таких как CASA-1000 (проект передачи электроэнергии в Центральной Азии и Южной Азии), Центральноазиатский региональный рынок электроэнергии (CAREM), проекты передачи электроэнергии, финансируемые многосторонними банками развития, трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) и строительство 500-киловольтной линии электропередачи Сурхан-Пули-Хумри (Ходжа-Алван);
- Расширение возможностей для межличностного обмена и совместного обучения, в том числе в афганском учебном центре в Термезе;
- Расширение гуманитарного взаимодействия между народами, в том числе посредством координации усилий по борьбе с нынешней пандемией, будущими кризисами общественного здравоохранения и стихийными бедствиями;
- Содействие обеспечению равенства женщин и расширению их экономических прав, с тем чтобы женщины могли служить движущими силами реагирования на последствия COVID-19 и восстановления после пандемии.
Стороны договорились для продвижения взаимодействия по указанным направлениям создать соответствующие рабочие группы.
С полным текстом Совместного заявления по итогам видео-встречи Узбекистан-США-Афганистан можно ознакомиться здесь:
https://www.state.gov/joint-statement-on-the-u-s-afghanistan-uzbekistan-trilateral-meeting/
В феврале этого года в ходе своего визита в Ташкент госсекретарь Майк Помпео объявил о том, что США выделят 1 миллион долларов США на расширение трансграничной торговли и связей между Узбекистаном и Афганистаном.
«Более прочные связи между двумя соседними странами будут способствовать миру и процветанию, не только в Узбекистане и Афганистане, но и во всей Юго-Центральной Азии, Центральной Азии и за ее пределами», – заявил он тогда.
United States announces new program to support cross-border trade between Uzbekistan and Afghanistan
Вопросы и сомнения
Возникает вопрос со оттенками скепсиса – насколько эффективным окажется новая платформа по Афганистану? Сложно дать какие-либо оптимистичные прогнозы, учитывая, что Соединенные Штаты имеют имидж дестабилизирующей силы в Евразии.
Другой вопрос, который напрашивается сам по себе и вновь намекает на нелогичность политики Белого Дома в регионе ЦА – почему Вашингтон создает «формат партнерства» по Афганистану только с одной центральноазиатской страной? Ведь у Афганистана есть еще и другие соседи с гораздо более протяженными границами – Туркменистан и Таджикистан.
К примеру Туркменистан, руководствуясь соображениями экономической целесообразности, несмотря на многочисленные пресловутые эпитеты по поводу ситуации с безопасностью в Афганистане, активно на практике реализует политику вовлечения этой измученной войнами страны в сеть транспортной подключенности и энергетического обмена – это и строящийся газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, линии электропередачи и оптико-волоконной связи по маршруту Туркменистан-Афганистан-Пакистан, железная дорога Серхетабат-Тургунди, железнодорожная магистраль Керки-Имамназар-Акина (первый этап железнодорожного коридора Туркменистан-Афганистан-Таджикистан), Лазуритовый коридор.
И вот что интересно. Естественным образом, все эти вышеупомянутые инициативы и усилия Туркменистана поддерживаются ООН и различными другими партнерскими более многосторонними платформами по Афганистану (например, Стамбульский процесс, СПЕКА), в то время как в центральноазиатской стратегии США на 2019-2025 года не содержится ни единого упоминания о них.
Кроме того, существует множество иных форматов (Московский формат, контактная группа ШОС-Афганистан) по решению афганской проблематики, которые могли бы быть поддержаны Соединенными Штатами.
На крайней случай, можно активизировать практические усилия по экономической и транспортной интеграции Афганистана в рамках формата С5+1 (пять стран ЦА+США). Конечно, это представлялось бы возможным, если Белый Дом искренне готов был бы исправить свою ошибку двадцатилетней давности с развязыванием «антитеррористической войны» в Афганистане.
Однако, пока в умах Вашингтонских стратегов устремления дестабилизирующего характера, желание досадить геополитическим соперникам мелкими игрищами в той или иной точке земного шара, в том числе в Центральной Азии и Афганистане, продолжают уступать здравому смыслу. И за многозначно трактуемым дипломатическим языком кроются истинные цели. /// nCa, 1 июня 2020 г.