Тарик Саиди
Недавняя встреча Президента США Дональда Трампа и Председателя КНР Си Цзиньпина в Пусане, Южная Корея, состоявшаяся 30 октября, стала глотком свежего воздуха в напряженной международной обстановке.
Их двусторонние переговоры привели к прорыву в вопросах тарифов, редкоземельных минералов и торговых споров, способствуя ощутимому настрою на примирение, которое могло бы изменить альянсы далеко за пределами Тихого океана.
Это происходит в решающий момент, всего за несколько дней до того, как Трамп примет Президентов Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана в Вашингтоне, округ Колумбия, на саммите “С5+1” 6 ноября — встрече, которая приурочена к 10-летию этого формата и обещает стать лакмусовой бумажкой для американской политики касательно взаимодействия с Центральной Азией.
Все пять лидеров Центральной Азии подтвердили свое участие, что свидетельствует о коллективной готовности взаимодействовать с США на условиях, которые защищают и продвигают их национальные интересы.
После переговоров Трампа и Си Цзиньпина, в ходе которых две сверхдержавы уклонились от подробных переговоров по России, но согласились с необходимостью скорейшего урегулирования конфликта на Украине, есть основания для оптимизма в отношении того, что вашингтонский саммит не превратится в платформу для оказания давления на Центральную Азию, с тем чтобы она дистанцировалась от своих давних партнеров – Пекина и Москвы.
В конце концов, президенты стран региона, скорее всего, выступят единым фронтом по общим приоритетам, от экономической стабильности до безопасности, подчеркнув, что любой продуктивный диалог должен вестись с учетом сложной сети связей, которые связывают Центральную Азию с ее соседями.
Это немаловажный вопрос.
География и история Центральной Азии тесно переплетаются с отношениями с Китаем, Россией и соседними странами, такими как Иран и Афганистан. Инициатива “Один пояс, один путь” вложила миллиарды в инфраструктуру, в то время как российские соглашения в области энергетики и безопасности остаются краеугольными камнями для многих в регионе.
Для американских политиков разумной игрой является не разрушение, а интеграция — сохранение этих отношений при одновременном создании пространства для американских инвестиций. Всеобъемлющий подход наилучшим образом отвечал бы интересам США, позволив гигантам частного сектора в сфере технологий, энергетики и сельского хозяйства использовать огромный потенциал Центральной Азии, не вынуждая их делать выбор с нулевой суммой.
Возьмем, к примеру, прагматичную позицию региона по отношению к Афганистану, находящемуся под властью движения “Талибан”. Государства Центральной Азии поддерживают активные экономические связи и оказывают постоянную гуманитарную помощь, но при этом воздерживаются от официального признания в ожидании более широкого международного консенсуса. Эта сбалансированная стратегия помогла остановить потенциальные потоки наркотиков и распространение экстремизма или терроризма через границу, доказав, что взаимодействие, а не изоляция, является ключом к региональной стабильности.
Американским лидерам следовало бы согласиться с этим, возможно, поддержав совместные инициативы по обеспечению безопасности границ и созданию торговых коридоров, которые принесут пользу всем участникам.
Более того, текущее вытеснение Ирана и России из мировой политики не может продолжаться вечно. В какой-то момент эти страны реинтегрируются, что может быть в интересах США.
Истинная сила Америки заключается в ее динамичном частном секторе, который может значительно выиграть от возвращения на иранский и российский рынки – например, от сделок в области энергетики, экспорта технологий и повышения эффективности цепочки поставок. Более взаимосвязанная Центральная Азия, действующая в качестве моста, только расширила бы эти возможности, превратив регион в более сильного и надежного партнера для Вашингтона.
В последнее время гибкость администрации Трампа проявилась в полной мере, начиная с Пусанского перемирия и заканчивая более широкими дипломатическими поворотами, и есть все основания надеяться, что это распространится и на переговоры в формате “С5+1”.
На повестке дня будут вопросы безопасности и экономики, а важнейшие полезные ископаемые станут главной областью сотрудничества — только Казахстан поставляет значительную часть мирового урана и обладает огромными запасами редкоземельных элементов, меди и лития, которые могут использоваться в цепочках поставок в США, особенно сейчас, когда напряженность в отношениях с Китаем ослабляется. Добавьте к этому растущий Средний коридор, торговый маршрут через Каспий, который за последние годы удвоил объемы грузоперевозок и предлагает надежную альтернативу маршрутам, контролируемым другими странами; поддержка США в адрес китайской инфраструктуры и цифровое обновление могли бы дополнять инициативы Китая, а не конкурировать с ними, способствуя многополярному взаимодействию, которое принесет пользу всем.
Помимо ресурсов и маршрутов, саммит мог бы затронуть такие насущные общие проблемы, как управление водными ресурсами и устойчивость к изменению климата — сокращающееся Аральское море является ярким напоминанием о том, что экологические проблемы выходят за рамки границ, а опыт США в области зеленых технологий может хорошо сочетаться с региональными усилиями. Сотрудничество в борьбе с терроризмом, основанное на уроках, извлеченных после событий в Афганистане, также может включать в себя обмен разведданными без идеологического давления.
В конечном счете, успех саммита зависит от того, насколько все будут открыты для участия, а не от изоляции.
Признавая многовекторную дипломатию Центральной Азии — баланс сил без отчуждения — США могут наладить с регионом прочные партнерские отношения, которые укрепят глобальную стабильность и процветание. — Фактическая политика нейтралитета в регионе требует уважения и признания.
С учетом того, что из Пусана дуют ветры примирения, 6 ноября может стать не просто встречей, но поворотным моментом на пути к более основанному на сотрудничестве мировому порядку. /// nCa, 3 ноября 2025 г.