Комментарий nCa
В Центральной Азии наметились шаги к урегулированию одной из самых ключевых проблем региона – раздел водных ресурсов.
Однако пока речь идет о налаживании двухсторонних соглашений между Казахстаном и Кыргызстаном. Если в ближайшее время не удастся усадить все пять стран (Таджикистан, Кыргызстан, Туркменистан, Кыргызстан и Казахстан) за один стол переговоров и прийти к водному консенсусу в рамках всего региона, то, не исключено, что в Центральной Азии может вспыхнуть конфликт за воду.
Центральная Азия считается одним из вододефицитных регионов мира. При этом внутри ЦАР водный баланс распределен крайне неравномерно. Два государства – Кыргызстан и Таджикистан, находясь в верхнем течении рек, являются водоизбыточными, Узбекистан, Туркменистан и Казахстан, как основные потребители водных ресурсов, испытывают их недостаток. Но Кыргызстан и Таджикистан, при этом, являются энергодефицитными странами.
Такое распределение воды-энергии было определено системой управления водными ресурсами еще во времена СССР: верхние страны получали недостающие им энергоресурсы, а нижние – воду. Схема была проста. Таджикистан и Кыргызстан зимой накапливали воду в водохранилищах своих Нурекской, Кайраккумской и Токтогульской ГЭС, летом сбрасывали ее для полива пахотных земель Узбекистану, Казахстану и Туркмении. В обмен на это зимой в РТ и КР поступали электроэнергия и газ.
Однако такая бартерная система обмена разрушилась с распадом СССР. Страны перешли на рыночные отношения. И тут Кыргызстан и Таджикистан оказались в заранее неравных условиях. Ведь если электроэнергию они покупали за деньги, то воду вынуждены были отдавать совершенно бесплатно. То есть водно-энергетический баланс был нарушен.
Вполне естественно, что реакцией Таджикистана и Кыргызстана стало стремление обеспечить собственную энергобезопасность путем строительства Рогунской (на реке Вахш) и Даштиджумской ГЭС (на реке Пяндж) в Таджикистане и двух Камбаратинских ГЭС (на реке Нарын) в Кыргызстане. Это, разумеется, вызвало бурный протест у основного потребителя воды в регионе – Узбекистана. Ташкент всерьез опасался, что Камбаратинские и Рогунский проекты нарушают международное право и станут причиной сокращения доступа к воде, и, как следствие, могут причинить значительный экологический и экономический ущерб. —Экологический – это сокращение и без того слабого притока воды с узбекской стороны Аральского моря. Экономический – потери Узбекистана в выращивании хлопка – основной водопотребляющей культуры страны.
Однако есть еще одна версия – ГЭС, построенные в Кыргызстане и, особенно, в Таджикистане, станут конкурировать с экспортом узбекской электроэнергии на энергоемких рынках Южной Азии.
Интересно, что при всем своем возмущении, Ташкент не старается сесть за стол переговоров и найти взаимоприемлемый баланс интересов.
Впрочем, если в регионе сегодня и идут переговоры, то они больше на двухсторонней основе между государствами. Хотя каждая сторона понимает, что для достижения разумной схемы распределения интересов и выгод использования водных ресурсов за переговорным столом следует находиться всем участникам. То есть всей пятерке государств ЦАР.
Есть еще один важный нюанс: качество использования воды в регионе. При наличии проблемы дефицита воды по нижнему течению рек, страны совершенно бездумно относятся к водоиспользованию. Государства ЦАР потребляют больше воды на душу населения, чем жители любого другого региона планеты. Туркменистан и Узбекистан потребляют больший объем воды ввиду культивирования хлопчатника. Но этот опрос может быть урегулирован посредством гидромелиорации и использованием улучшенных технологий.
Наиболее разумный подход к водопользованию сегодня демонстрирует Казахстан (он находится в «конце водного пути» и вынужден, как здесь говорят, экономить каждую каплю). Несмотря на ежегодно уменьшающийся сток по Сырдарье со стороны Узбекистана, Казахстан добился восстановления своей северной части Аральского моря. В южных регионах страны сегодня активно культивируется капельное орошение. Кроме того, Казахстан сумел договориться с Кыргызстаном о взаимообмене электроэнергией «по условной цене». В августе Кыргызстан выдавал энергию Казахстану, а осенью – получает ее обратно. При этом, на Уч-Кургканской ГЭС осуществляется попуск воды в объеме 350 куб.м/сек для сельхозпотребителей Казахстана.
То есть, по сути, была восстановлена система бартерного обмена: воду в обмен на энергию. Возврат энергии из Казахстана не только сохраняет соответствующий благоприятный объем Токтогульского водохранилища для прохождения осенне-зимних периодов, но и самое главное, сохраняется водно-энергетический баланс. (Примечательно, что в переговорах Казахстана и Кыргызстана впервые страны задействовали не только отдельных переговорщиков по энергетике и воде, но обсуждали обе проблемы вкупе).
Как ни странно, но аналогичный подход до сих пор не используется в переговорах Узбекистана с соседними государствами. Ташкент предпочитает выяснение отношений на уровне нот протеста или силовыми операциями. Как это недавно произошло в районе Унгар-Тоо в Джалал-Абадской области Кыргызстана, куда обе стороны высаживали полицейский десант. Пограничную напряженность между соседями подпитывает неурегулированный спор из-за прав на пользование Орто-Токойское (или Касансайское, как его называют в Узбекистане) водохранилище, которое снабжает водой обе республики. Построенное в советские годы водохранилище стало объектом спора между Кыргызстаном и Узбекистаном с момента обретения государствами независимости.
Не исключено, что подобные же конфликты ждут Ташкент и Душанбе – в Таджикистане сегодня идет активная реализация проекта по строительству Рогунской ГЭС. И это совсем не нравится Ташкенту.
Чтобы не дойти до той точки, когда возможно возникновение войны за ресурсы, странам региона необходимо сесть за единый стол переговоров. А для того, чтобы это произошло, странам, наконец, следует признать, что все они сейчас независимы и могут использовать свои возможности во благо не только себе, но и соседям. Это единственный путь к совместному развитию региона в целом.
К этому, собственно, призывает создание Союза Центрально-Азиатских государств, не важно под каким названием и в каком формате. Обсуждение этой идеи так или иначе продолжается несколько последних лет. Это поможет не только восстановить водно-энергетический баланс, но также послужит твердой площадкой для поиска консенсуса, выгодного всем странам.